Викентий Францевич Бренна (сер. XVIII века, Рим —1814, Дрезден)

В России каждое царствование совпадало обычно с периодом господства вполне определенного архитектурного стиля, и даже в дни недолгих царствований все же чувствуется тот или другой стилистический оттенок эпохи. Поэтому если можно говорить о петровском стиле, о елизаветинском и даже об аннинском и если в екатерининское время ясно намечаются три резко отчеканенных периода — ранний, средний и поздний, то, естественно, что и краткое царствование Павла I должно было внести в екатерининский классицизм свой особый оттенок, почти достаточный для того, чтобы оправдать выражение «павловский стиль». Само собою разумеется, что начало и конец стиля или его оттенков не могут точно совпадать с датами воцарения и кончины монархов. Стиль данной эпохи есть комплекс всех ее дум, чувств, настроений, привычек и вкусов. Монарх, являясь сыном своей эпохи и отражая в себе ее чувства и настроения, в то же время поставлен благодаря своему положению в возможность значительно влиять на вкусы времени. Даже если это не личное, непосредственно от него исходящее влияние, то, во всяком случае, это — влияние его зодчих, и уже одним выбором последних он оказывает на развитие искусства несомненное давление. То, чем Растрелли был для елизаветинского времени, чем были Ринальди, Камерон и Кваренги для екатерининского, мы видим при Павле в лице Бренны.

Виченцо, или, как называли его в России, Викентий Францевич, Бренна поступил на русскую службу в 1780 году. «Ее императорское величество Ваша августейшая матушка,— рассказывает Бренна в прошении, поданном им императору Александру I,— во время своего путешествия оказала мне честь, пригласив вступить в ее службу в качестве живописца и архитектора; я привез с собой моего юного ученика Франца Лабенского, находящегося сейчас при Эрмитаже. Я был представлен его величеству императору Павлу I, тогда еще великому князю, и был принят в его службу». Лабенский, ставший впоследствии директором Эрмитажа, был, как видно из архивных дел, живописцем-декоратором, и возможно, что Бренна и нанят главным образом в качестве живописца для росписи апартаментов строившегося тогда Павловского дворца. Король Станислав Август, посетивший Петербург в 1797 году, отмечает в своих записках по поводу посещения Гатчины, что «самые изящные арабески, которыми были расписаны залы дворца, исполнены польским живописцем Лабенским». Говоря о красоте дворцов, выстроенных и убранных императором Павлом, король прибавляет, что «он пользовался для этих работ искусством архитектора Бренны, который в Варшаве преимущественно занимался разрисовкой арабесок» (Горяинов С. Художественные впечатления короля Станислава Августа о своем пребывании в С. Петербурге в 1797 г.//Старые годы, 1908, октябрь, с. 599, 601).

По приезде в Петербург он в первые годы также занимается здесь исключительно росписью различных комнат в Павловске. В апреле 1784 года великая княгиня Мария Феодоровна в одном из своих писем к управляющему Павловска, Кюхельбекеру, просит последнего сообщить ей, красиво ли выходит столовая и удается ли плафон. «А Бренна,— осведомляется она дальше,— закончил ли он тот кусок живописи, который ему оставалось доделать на плафоне, и красивое ли это производит впечатление?» (Павловск. Очерк истории и описание, с 521) В 1785 году мы видим Бренну все еще за росписью плафонов, наряду с известнейшим тогдашним декоративным живописцем Скотти.

И. Грабарь