XVI век видел борьбу обоих начал в лице двух исполинов — Палладио и Микеланджело

XVI век видел борьбу обоих начал в лице двух исполинов — Палладио и Микеланджело. Все дальнейшее искусство отмечено борьбою этих двух начал — охранительного, или палладианского, — творчества отраженного, влюбленности в античный мир, и революционного, или микеланджеловского, — творчества из себя, влюбленности в себя. Микеланджело победил своего антипода Палладио, и его победа означала победу барокко над ренессансом.
Но борьба только казалась законченной, на самом же деле она продолжалась непрерывно и вскоре вспыхнула с такой же остротой и нетерпимостью, как и в XVI веке. Изменилась только арена борьбы перенесенная из Италии во Францию, да изменился результат ее: революционный дух который Микеланджело вдохнул в барокко уступил место классицизму Палладио, и в европейской архитектуре открывается эпоха палладианства.

(В наиболее чистом виде палладианство культивировалось в Англии, где оно держалось со времен английского Палладио — Иннго Джонса — с небольшими вариациями в течение всего XVII и XVIII веков. В Германии мода на Палладио была особенно сильна в XVIII веке, когда не останавливались перед повторением целиком дворцов и вилл Палладио, из числа выстроенных им в Виченце, как мы это видим в Потсдаме (Rumpf Fritz. Kunst und Kunstler.— Потсдам, 1910, т. I, с. 27—49).

К началу XVIII века звезда Италии, столько веков ярко горевшая и светившая миру стала заметно клониться книзу, и взоры всех обратились тогда к Франции. Здесь, в стране короля-солнца, в долгие дни его пребывания на троне пышно расцвели те искусства, которые считались до этого исключительными дарами Италии.
По-прежнему совершаются еще паломничества в Рим, но все чаще наезжают сюда не для того, чтобы работать под руководством итальянцев, а для того, чтобы учиться у греков и римлян на развалинах Рима Неаполя и Сицилии. И северяне начинают самим итальянцам, своим недавним учителям разъяснять рассыпанные по Италии красоты как сделали это Пуссен и Клод Лоррен.

Но в то же время итальянский дух крепко держится во французском искусстве, и особенно в архитектуре, которая во Франции всегда отличалась большим консерватизмом. В XVII веке здесь царит Палладио, из учения которого Блондель-старший построил целую систему, поработившую умы его современников и сковавшую творчество двух поколений. От Палладио осталась в сущности только схема, приспособленная к привычкам и чувствам француза, и это искусство, претерпев несколько частичных изменений, понемногу вылилось в те формы, которые мы видим у Ардуена Мансара и его школы.
Архитектура мансаровской школы — это и есть стиль, называемый французами стилем Людовика XV (Выражение «style Louis XV» только по недоразумению применяют в России к зданиям, построенным Растрелли, ибо французский дом «Louis XV» ничего общего, например, со Строгановским дворцом не имеет. В противоположность сочным массам последнего, там все скорее сухо, чопорно и черство,— никакого намека на какую-нибудь игривость или веселье. Типичными представителями этого стиля явля ются младший Котт, Боффран и Бризе).

И. Грабарь