П. П. Свиньин. Стрельна - Часть 1

Петр Великий, пленясь великолепием Версальского дворца, величественными садами его и парками, а более прекрасными водометами, по возвращении своем из Франции принял намерение

воздвигнуть замок в окрестностях С-Петербурга наподобие сего волшебного жилища Бурбонов. Самое удобное для того место показалось ему по Рижской дороге в 17 верстах от столицы по речке Стрелке (Многие утверждают, что речка сия названа Стрелкою не по быстрому ее течению, а в память переведения Стрелецкого воинства Петром I. Она начинается в 24 перстах от устья своего при Кипени и Ропше и разделяется на многие рукава), впадающей в Финский залив. Но как Петр соединял всегда приятное с полезным, то и здесь из речки намерен он был провести высокие фонтаны и каскады, а из морского залива соорудить обширную корабельную пристань.

Во-первых, занялся государь построением дворца, и в 1711 году, на возвышенном морском берегу в 500 саженях от стока Стрелки, воздвигнут был по плану Ле-Блонда немецким архитектором Брантом каменный 4-этажный дворец, длиною в 44, шириною 6 и вышиною 8 3\4 сажени. Из среднего этажа сделан был парадный сход на великолепную террасу, выложенную плитами из пудожского камня. После сего обратил знаменитый строитель внимание свое на сады и окрестности Стрельны. От террасы проведен канал длиною 260, а шириною в 15 сажен, пересекаемый в середине двумя каналами, соединяющимися с пограничным садовым каналом другим, шириною в 10 сажен. Средний широкий канал, при впадении в залив, образует круглый остров в 70 сажен окружности. Он лежит против дворца и усажен собственною рукою Петра Великого смолистыми соснами, коих семена сам собирал он в Тирингене во время путешествия своего в Карлсбад чрез Гарцские горы. В память сего остров называется Петровским. Ни разу не проезжал я чрез Стрельну, чтобы не посетить сего святилища. Дремучая роща сия, всегда зеленая, всегда благоуханная, имеет что-то таинственное, неисповедимое! Здесь, сидя на берегу открытого моря, из-за горизонту коего мелькают с одной стороны златые и разноцветные верхи Петрополя, а с другой мачтовой лес грозного Кронштата, при шуме пенящихся волн, при заунывном шепоте дубравы — объемлет томность сладкая, грусть приятная! Нет, никогда не забуду того впечатления, того наслаждения, с каким прошлое лето в прелестную майскую ночь, окруженный мраками и таинственной тишиною, я слушал здесь певца Филомелы! Здесь сын Фингалов любил бы лучше мечтать, чем на голых скалах шотландских; не в сем ли бору, во время северного порыва ветра, бард наш Жуковский писал с натуры бурную ночь Вадима:

www.ilovepetersburg.ru