Иван Егорович Старов (1743—1808)

Два года спустя после Баженова академия отправила в Париж еще одного ученика Деламота — Старова. Потому ли, что он поехал позже, или оттого, что из шести лет своего пенсионерства не менее трех пробыл в Париже, но он привез в Россию значительно больше нового, чем Баженов, и вернулся весь захваченный последними течениями, волновавшими Францию. Правда, и он не сразу по приезде отважился применить на деле новые взгляды, и он на первых порах предпочел держаться традиционных приемов деламотовской школы, но вскоре ему представился случай развернуть свое дарование во всю ширину, и тогда он создал произведения, которые кажутся непонятными анахронизмами для его эпохи, ибо весь их стиль опередил Россию на целых полвека и кажется принадлежащим к двадцатым годам XIX века.

Иван Егорович Старов родился в Москве в семье дьякона и, так же как и Баженов, обучался с 1755 года «первым началам словесности» в новооткрытом Московском университете, откуда в 1756 году был отправлен в Петербург, в состоявшую при Академии наук гимназию, а в 1758 году, вместе с тем же Баженовым, зачислен в Академию художеств (Митрополит Евгений. Словарь русских светских писателей, т. 2, с. 176).

В 1762 году он отправлен в Париж, где работал у баженовского учителя де Вальи, потом был в Италии, позже снова в Париже. В 1768 году он вернулся в Петербург, и в следующем году за проект Сухопутному шляхетному кадетскому корпусу произведен в академики, а в 1770 году — в адъюнкт-профессоры (Архив Академии художеств. «Репорт» Старова от 2 января 1764 года; Петров П. Н. Сборник материалов, ч. 1. с. 124—125, 127).

В это время императрица задумала строить дом для родившегося в апреле 1762 года в Зимнем дворце сына графа Г. Г. Орлова. На имя ребенка было записано большое поместье Бобрики в Тульской губернии, от которого он получил фамилию Бобринского (А. Г. Бобринский, возведенный императором Павлом по вступлении на престол в графское достоинство, был родоначальником рода графов Бобринских). Старову было поручено составить проект дома и разбивки усадьбы, и 4 августа 1771 года представленные им чертежи были высочайше «апробованы» (Чертежи все подписные (Иван Старов) и снабжены надписью заведовавшего бобриковскими постройками, а также постройкой нового города Богородицка кн. С. В. Гагарина: «По сему плану построить дом в Богородицке которой ея величество опробовать соизволила 1771 года августа 4 дня, князь Сергеи Гагарин».

Чертежи эти мы видели у покойного гр. А. А. Бобринского, с разрешения которого нами сняты с них фотографии. Город Богородицк расположен против самого бобриковского дома, причем главные улицы проложены на осях окон его полукруглого выступа, в виде раскрытого веера. Закладка дома происходила в 1773 году, и тогда же начали строить неподалеку церковь. В 1766—1767 годах дом был готов, церковь же освящена в 1779-м. Проектированная также Огаревым, она очень красива снаружи, но внутри в нее внес, по всей вероятности, кое-что чуждое Старову присланный из Петербурга в 1773 году для производства всех построек архитектор Яков Ананьевич Ананьев. Последний был учеником Канцелярии строений (1754), потом архитекторским помощником (1759), «за архитектором» (1763), бобриковским и богородицким архитектором (1773—1777) и, наконец, нижегородским губернатором (1779—1793),— человек, по отзыву Болотова, неглупый, но слишком о себе мнивший (Записки А. Т. Болотова//Русская старина, 1872, т. 3, гл. XVI, с. 171, 590, 606, 611); Собко И. П. Словарь русских художников, т. I, с. 145.).

Сам он не мог лично вести постройку, так как преподавательская деятельность в академии не позволяла ему надолго уезжать из Петербурга, и заменявший его в Бобриках архитектор возвел проектированный им дом совершенно точно по старовским чертежам. Именно в силу этой точности он получил печать некоторой скуки, которой не было бы, если бы строил сам автор, неизбежно вносящий множество изменений в свою постройку, не предвиденных им в проекте. Эти, на месте, в разгар работы подсказываемые ему художественным инстинктом, поправки и «ретуши» дают законченному зданию ничем не заменимое очарование, и едва ли было когда-либо создано что-нибудь подлинно прекрасное без отступлений от первоначального проекта. Очаровательный в чертеже, бобриковский дом Ананьиным засушен и обезличен. Его лучшая часть — садовый фасад, обращенный к Богородицку, с полукруглым выступом и эффектной лестницей. Формы его выдают с полной очевидностью деламотовского ученика.

И. Грабарь