Наследие Кваренги

Оглядываясь назад, на все творчество Кваренги, приходится признать, что наряду с Растрелли-сыном он является величайшим архитектором Петербурга в XVIII веке. Первый оставил после себя огромную школу, тогда как прямой «школы Кваренги» в Петербурге не было, но влияние его все же было не менее значительным, и во всяком случае более благотворным, чем растреллиевское. При всей необычайной одаренности Растрелли, оставившего потомству бессмертные создания, он в известном смысле «развратил» целое поколение зодчих; воображавших, что всякому среднему дарованию дозволено то, что разрешают себе гении. Получилось в миниатюре то же, что некогда произошло с наследием титана Микеланджело: все были сбиты с толку, и только самые сильные не погибли. Кваренги вернул архитектуру снова на ту большую дорогу, которая ведет от Греции через Рим к Палладио и которая, конечно, у ворот его вилл еще не пресекается. Не оставив школы архитекторов, непосредственно ведущих начало от него и продолжавших его дело, он оставил столь гигантское наследство, что в распыленном виде, своими дробными и почти неуловимыми частицами, оно вошло в плоть и кровь лучших мастеров ближайшей эпохи.

С особенной яркостью и силой оно сказалось в искусстве Росси, последнего великого зодчего Европы (Вне России Кваренги не строил сам ничего, и только несколько построек возведено по его чертежам, именно вилла графа Штадинга в Эльгаммере, в Южной Германии, манеж в Мюнхене и столовая в доме эрцгерцогини Марии Беатрисы Моденской в Вене. Мы знаем их только по увражам, изданным Кваренги-сыном. Сам Кваренги кроме упоминавшегося выше издания Эрмитажного театра выпустил в 1810 году только первый том своего большого увража. Оно содержит 33 листа большого формата, гравированных Колпаковым, и портрет Кваренги. Второе издание выпустил в Милане в 1821 году после, смерти зодчего его сын, дополнивший том двадцатью пятью новыми чертежами. Наконец, в 1843-м он же выпустил 3-е издание, дополненное шестьюдесятью шестью дальнейшими чертежами.

Из архитекторов, работавших в Петербурге в одно время с Кваренги, надо назвать еще Тишбейна (род. в Касселе в 1743 году, ум. в Санкт-Петербурге в 1808-м), нанятого в 1779 году по поручению Екатерины II Гриммом и Рейфенштейном в Риме для сооружения первого большого каменного театра в Петербурге. Театр этот он выстроил в 1779—1783 годах. После пожара 1802-го его совершенно перестроил Томон. Тишбейн не был собственно архитектором, а только театральным декоратором и специалистом по оборудованию театров, и поэтому едва ли он выстроил в Петербурге еще что-нибудь. При постройке театра ему помогал Франц Брауер, рижский уроженец, бывший архитектором в Петергофе). Чертежи помечены надписью: «Quarenghi Archil», Львиные маски оконных замков вылеплены Гордеевым, который вылепил сверх того еще четыре барельефа в аршин вышины и в два аршина длины, почему-то не пущенные в дело (Московский отд. Общ. архива Мин. двора. Протоколы Канцелярии строений, д. 774, л. 217). Сборник Имп. русского исторического общества, т. 23, Я с. 365.

О каких складах и лавках Кваренги говорит Екатерина? По всей вероятности, о тех, которые он проектировал для Васильевского острова и которые по одному из проектов, изданных его сыном в 1843 году, были выстроены в 1840-х годах. Биржевые пакгаузы выстроены не им, а Лукини, но Кваренги мог строить так называемый Новый гостиный двор.

И. Грабарь