Архитектурное решение Адмиралтейства

Старую коробовскую башню Захаров решил оставить, но увеличить в объеме ярусы башни до шпиля возведением новых стен. Положение церкви при этом сохранялось. Пропорционально размерам башни увеличивались въездные ворота, и по их сторонам устраивались внутренние лестницы, «ведущие в общий внутренний коридор, в арсеналы для хранения адмиралтейских сокровищ, моделей и редкостей». Помещения по сторонам башни предназначались для гауптвахты, а те, что за ними, — под кладовые. Одну половину здания от башни в сторону Зимнего дворца должен был занять Адмиралтейский департамент «с его библиотекою, музеумом и прочими к нему принадлежностями», а другую — Адмиралтейств-коллегия «с прочими ее отделениями». Поэтому в соответствии с двумя мощными выступами — ризалитами — со стороны главного фасада Захаров предложил устроить парадные лестницы.

Со стороны реки Невы корпуса корабельных сараев объединялись с главным зданием двумя перекинутыми через внутренний канал арочными переходами, оформленными в виде павильонов.
В таком виде административное здание Адмиралтейства и производственные корпуса должны были восприниматься единым и неделимым целым. Эту же цель Захаров преследовал при архитектурном решении фасадов. Еще более выделив монументальным объемом центральную башню, архитектор окружил ее верхний ярус торжественной колоннадой. Увеличив по высоте протяженные боковые крылья, Захаров разбил их ризалитами — по три с каждой стороны.

Двум монументальным двенадцатиколонным портикам, увенчанным фронтонами, он подчинил симметрично расположенные шестиколонные. Угловые из них переходят в шестиколонные портики боковых фасадов. На боковых фасадах повторяются аналогичные трехчастные композиции. В свою очередь, ближайшие к Неве шестиколонные портики находят продолжение в колоннадах павильонов. И здесь, так же как на главном и боковых фасадах, художественный образ строится на контрастном противопоставлении объемно решенных колоннад, дающих богатую игру светотеней на фасадах, и гладких плоскостей, прорезанных в данном случае арочными проемами. Обширные плоскости фасадов к тому же давали Захарову, возможность украсить их монументально-декоративной скульптурой, связав ее с глубоким идейным соде знанием архитектурного образа.

Такими композиционными и архитектурно-художественными приемами производственное в своей основе малопривлекательное здание по гениальному замыслу Захарова превращалось в необычайно выразительный величественный памятник новой градостроительной эпохи.

Здание Адмиралтейства свидетельствует о том, что архитектор был непревзойденным мастером в искусстве разработки сильно развитых объемно-пространственных композиций, при использовании минимально возможных строго отобранных и несложных архитектурных приемов. Последнее явилось следствием прекрасно усвоенных Захаровым уроков французской школы и благотворного влияния творчества Леду, всегда оперировавшего простейшими геометрическими объемами. Но если Леду в своих архитектурных фантазиях часто шел вразрез с установившимися традициями, то Захаров всегда был значительно строже и последовательнее в поисках новых изобразительных средств и приемов. На основе передовых идей французских архитекторов он развивал традиции русского классицизма XVIII века — с его канонизацией ордерной системы.

Создавая новый архитектурный образ Адмиралтейства, Захаров применил три основные формы: близкий к кубическому, прорезанный аркой объем (нижний ярус башни, павильоны), портик и стена с оконными проемами. Чтобы добиться многоликости своей архитектуры и исключить однообразие, архитектор комбинирует несколько вариантов этих форм, варьируя одновременно детали. Однако все у него подчиняется единой ордерной системе в ее классическом варианте, что было свойственно архитектуре строгого классицизма, без свободной интерпретации ордера, как у современных ему французских архитекторов. Благодаря этому здание Адмиралтейства воспринимается как единое архитектурное целое, несмотря на многочисленные членения фасадов и внушительные размеры.