В дело вступает Адмиралтейств-коллегия

Как только Адмиралтейств-коллегия получила указание о перевозке водой Гром-камня, она сразу же вновь определила для этого «имеющийся в Кронштадте прам» (теребень). Похоже было, что теперь Коллегия решила этим ограничиться. У нее было полно своих забот, шла война с Турцией — не до камня тут. Коллегия сообщала Бецкому в сентябре 1769 года, что прам для перевозки они смогут доставить в Лахту, а что касается двух краеров — небольших трехмачтовых судов, которые употреблялись для транспортных работ,— то они заняты.

Прам, писали они, «и ныне отдан быть может, ежели оной к тому делу удобен, а двух краеров до перевозу самых крупнейших вещей к отправлению эскадры в море ныне определить невозможно, также и служителей, ибо из оных флотских за раскомандированием в кампанию нет, да и адмиралтейских которые употреблены для самонужнейших работ... командировать некого». Краеры и люди были обещаны лишь после того, как они вернутся с моря.

Естественно, Бецкой пришел в бешенство. Сохранился черновик его ответа Коллегии, на полях которого весьма резкие выражения. Он негодует, требует, угрожает — в «случае-ж либо паче чаяния какой неисправности и упущения пред е. и. в. ответствовать должно». Доклады Бецкого Екатерине сделали свое дело. Адмиралтейств-коллегий вновь было указано на необходимость срочного исполнения задания, а ее руководитель адмирал Мордвинов назначался лично ответственным за перевозку камня водой.

Тут уже стало не до шуток. Пришлось мобилизовать всех, кто был под рукой, для организации перевозки. Несмотря на то, что вице-адмирал Григорий Спиридов уже сообщал о невозможности перевезти большую тяжесть на старом кронштадтском праме, который нуждался в починке «своих членов», Бецкой и Мордвинов решили все же в этом убедиться лично. Они потребовали перевода судна в Петербург, и Спиридов скрепя сердце вынужден был отрядить необходимую команду из двух лейтенантов, четырех мичманов, унтер-офицеров и двухсот человек матросов во главе с капитан-лейтенантом Телепневым для этого недолгого, однако трудного для старого судна перехода.

Его опасения оправдались. После того, как прам был выведен на рейд, в четырех верстах от Кронштадта, сильный встречный ветер и разбушевавшийся залив не дали ему возможности продолжать плавание, и он вынужден был вернуться. Этот инцидент не спасал Спиридова от ответственности,— в Петербурге нетерпеливо ожидали судна, и он приказывает Телепневу вывести злополучный прам из опасной зоны, «держась левее».
В конце-концов с большим трудом прам прибыл в Петербург. Как и следовало ожидать, когда судно осмотрели, стало ясно, что переход его к невскому берегу был весьма сложным делом, а погрузка на него Гром-камня и вовсе рискованна.