Дух Павла I

В 1819 году, в связи с учреждением Императорского Инженерного училища, началась реконструкция пустовавшего долгое время Михайловского замка, отданного под учебные надобности. К этому же моменту относятся и первые упоминания о призраке замка. Мастеровые утверждали, что неоднократно сталкивались с невысоким человеком в треуголке и ботфортах, который появлялся ниоткуда, словно просочившись сквозь стены, важно расхаживал по коридорам взад и вперед и грозил работникам кулаком.
Слухи об этих видениях достигли ушей всесильного министра двора, графа Аракчеева. Граф, испытывавший к Павлу Первому трепетные чувства, попытался сделать все возможное, чтобы слухи эти пресечь, ибо призрак по всем описаниям очень походил на убиенного государя.

Привидение Михайловского замка

Привидение Михайловского замка напомнило о себе в конце 30-х - начале 40-х годов XIX века. В своем дневнике курсант Д. В. Григорович описывает "юные шалости и спиритуалистические штудии" в бывших покоях Павла Первого. И не без ностальгии вспоминает, что один из таких сеансов окончился неожиданно.
"Вдруг проказников обуял необъяснимый ужас, сковавший члены. Не помню, как добрался я до спальни, - пишет Григорович, - но впредь решил не испытывать судьбу поруганием тайн непостижимого".
Далее Григорович размышляет, что же стало причиной страхов: "Не иначе сам дух Павла, устав от нашего озорства, решил положить ему конец".

Определенный мистический опыт примерно в то же время получил и другой курсант Инженерного училища – Ф. М. Достоевский.
На это, в частности, указывает то обстоятельство, что первые эпилептические припадки случились у будущего писателя именно в стенах замка. Интересными в данном контексте кажутся признаки приближения припадков – ауры, изложенные Достоевским в "Дневнике писателя": "Все предметы и вещи будто начинают сочиться, истекать кровью, мир словно переполняется до краев ужасной тягучей красной влагой – невозможно ни крикнуть, ни пошевелиться – один животный страх".

Эти ощущения схожи с состояниями самого Павла за несколько дней до гибели. Как-то он пожаловался графу Кутайсову, что видит кровь, проступающую на белых стенах спальни. А в другой раз, на балу, очнувшись после внезапной потери сознания, обвел собравшихся взглядом, полным ужаса, и, ни к кому не обращаясь, произнес: "Неужели меня задушат?.."